Жар солнца. Гул трибун… Рев динамиков. Мельтешение копыт. Стартовая машина. Бокс. Бьюсь о стены… Стены – решетки. Поржавевшее железо. Выйти! Выскочить отсюда! Звонок! Рывок! Полет… Рыжий хвост. Пыль в глаза. Блеск подков. Черный бок. Сапог. Хлыст. Удаляющийся черный хвост… Ветер с запахом пота и земляной пылью бьет в ноздри… Воздух с духом страха… Вихрь азарта… Ритм. Четкость бега. Ускорение. Снова черный бок, побелевший от мыла. Чужое хриплое дыхание. Черные ноги, отбивающие нечеткий ритм. Черная морда в пене… И, чуть дальше, рыжая… Быстрее. Четче. Поворот. Удары хлыста. Вновь ускорение. Никого впереди. Уже не управляю ритмом. Он правит мной… Крик и свист с трибун… Жар солнца… Холодный ветер… Забываю копытами касаться земли. В ритме. В скорости. В пене… Не чувствую себя. Ветер… Перед глазами только солнце… Слепящее белое солнце… Ветер. Солнце.
_Черный, как пепел вулкана, единорог, с рубиновой каплей, дрожащей на конце его рога. _Черная, блестящая шерсть; черные, искрящиеся большие глаза. _Огромный единорог. Мощный, как тяжеловоз, и необыкновенно высокий. _Смотрит сверху вниз, с легким презрением. Однако, он весь в напряжении - вздрагивает и порывается убежать от малейшего шума или резкого движения. _Красная капля на конце золотого рога тоже дрожит и покачивается, угрожая оторваться. Она, как напоминание о крови земли, которой, время от времени, исходятся вулканы, выбрасывая из себя перед этим тучи пепла и рождая новых черных единорогов. _А старые единороги в этот момент теряют свой золотой сверкающий рог... Но у них отрастают крылья. Смоляные крылья, мягче перьев которых, нет в моем мире ничего. _И старые единороги отталкиваются копытами от земли и своей родной огнедышащей горы, породившей их когда-то, очень много лет назад, и мчатся в небо, кружась на новообретенных крыльях, и горько оплакивая рубиновыми слезами золотой рог и кровавую каплю на нем. _Они-то и есть источники скорби в моем мире. Они сеют это чувство, разбрызгивая крыльями свои слезы. _Каждая капля - это скорбь по ушедшим дням, это скорбь о потеряном или не обретенном, это скорбь... _Черная длинная грива, черные огромные крылья... Их никто не видит, но каждый чувствует их горе! _А потом они исчезают, оплакав полностью свою потерю, уступая место другим, новообретшим крылья, их скорбь уступает место новой скорби... _А внизу встают на слабенькие ножки молодые единороги с кроваво-красной каплей, дрожащей на золотом витом роге. Черные, как извергнутый из недр живых гор пепел. _Они, слабые, дрожащие, входят в огненную кровь земли, и, искупавшись в ней, из лавы выходят огромные, черные, блестящие шерстью единороги...